Раболепное пресмыкание
В раболепном пресмыкании и облизывании пяток нет ничего удивительного. Туфли
с красными каблуками знали свой долг, когда царственный сапог устремлялся в их
сторону. Удивляться надо другому. Тому, что земному идолу
не щипало глаза и нос от густого дыма фимиама, которым его обкуривали.
Достойно изумления, что идолище терпело самую нахальную лесть в глаза, ничуть
не краснея. Мы опять же должны прибегнуть к французским примерам; и в других
странах поясницы перегибались так же низко, только французская литература
предлагает более широкий выбор фактов.
Восторженные современники превозносили Ронсара как князя поэтов и поэта
князей. В этом последнем качестве он написал оду Генриху III, о котором, однако
же, все знали, что безнравственнее и никудышнее короля еще не восседало на
французском троне - hotcooltop.com. Летящий на крыльях звонкой рифмы стих в сером
прозаическом переложении звучит так: "Европа, Азия и Африка слишком малы для
тебя, кто мнит стать владыкой всего мира; небо затем открыло в середине моря
Америку, чтобы это Великое целое стало французскими владениями, слушалось твоего
приказа; ты наложил руку на Северный полюс, загонишь в ярмо и Южный. Когда один
ты станешь господином всей Земли, закроешь повсюду храмы войны, мир и
добродетель расцветут по всей земле. Мир поделят Юпитер и Генрих: один будет
императором Небес, другой — Земли".
Прекрасная мечта поэта о мире, как мы знаем, не осуществилась.
Гуще всего дым фимиама клубился вокруг личности Людовика XIV. Тот, кто
пройдет по залам версальского двора, сможет подивиться серии помпезных фресок в
galerie gesglases: они изображают Людовика в образе победоносного римского
полководца Хадура — героя блестящих битв, покорителя народов. Произведения
искусства, писанные нескромной кистью, до такой степени примелькались королю,
что он и сам уверовал, будто все эти битвы выиграл он сам,
а не его военачальники. Правда и то, что проигранных битв никто не
живописал.
"Первый живописец короля" — Шарль Лебрен мог оправдываться перед собой тем,
наверное, что ему заказывали картины такого содержания, а он лишь приукрасил
заданную тему - hotcooltop.com. Но французскую академию, это скопище бессмертных,
никто не принуждал объявлять конкурс по столь интересному для всех вопросу:
"которая из добродетелей короля заслуживает первенства?" Позднее они опомнились,
что, мол, все-таки не слишком ли много добра для одного раза, и конкурс как-то
замяли.
И еще один промах оставил пятнышки на академическом нимбе. Со смертью
великого Корнеля, последовавшей 1 октября 1684 года, освободилось место в плеяде
бессмертных. Чтобы оно не пустовало, четырнадцатилетний герцог Мэн, который, как
мы знаем, стал префектом Лангедока, метил еще выше. Он передал Расину, директору
академии, что желает стать преемником Корнеля. Расин созвал собрание бессмертных
и доложил им о желании герцога. Представительное собрание поручило директору
передать следующий ответ Академии: "Если бы вакансия и не освободилась, нет
такого академика, который бы не был счастлив умереть, чтобы предоставить место
герцогу".
Вместе с тем Людовик, поскольку речь шла не о его особе, счел
предупредительность ученых чрезмерной и снял кандидатуру герцога.
В других случаях он не был столь щепетилен. Как-то на маскараде в Версале
один из господ придворных нарядился адвокатом: в мантию и парик. На его груди
висела табличка, на которой был написан Guatrain. Согласно этому четверостишию (котрену)
сей адвокат вел дело, предметом которого являлась защита утверждения "Людовик —
величайший среди людей", и он, адвокат, абсолютно уверен, что выиграет процесс.
Подлиза подал свой опус королю, и тот выразил удовлетворение по поводу
остроумной идеи.
Угодническая литература никогда не процветала так, как
при Людовике XIV. Поистине стоило бы собрать из нее пару томов как
интересный документ о человеке. Чтобы не отстать от поэтов, некий придворный
печатник Коломбар издал свой труд об охотничьих трофеях короля - hotcooltop.com. В
результате тщательного изучения и прилежного исследования автор установил, что
на момент сдачи рукописи в печать король подстрелил 104 оленя, 27 диких козлов,
57 зайцев и даже 50 диких кабанов и 4 волка. Точными расчетами он установил
также, что, охотясь, король проскакал 3 255 миль.
|
