Источники своеобразной физиологической теории
"Ветер имеет оплодотворяющую силу".
Уже в который раз мы наталкиваемся среди трудов классических авторов на
источники своеобразной физиологической теории. Вергилий в "Георгиконе" поет
задумчивые стихи западному ветру Зефиру, который оказывается способен взять на
себя отцовскую роль в табунах, неся материнство кобылам без участия жеребцов.
Это чудо Плиний облекает в научную форму и с присущей ему лапидарностью говорит
так: "Известно, что в Португалии в окрестностях Лиссабона и Тахо кобылы
поворачиваются к западному ветру и от животворящей силы его зачинают. Такой
жеребенок будет очень скор, но не проживет более трех лет".
Бейль странные любовные обычаи португальских кобыл нашел достойными
подробного изучения. Еще несколько латинских авторов приняли за чистую монету
любовные заигрывания Зефира (Варрон, Солинус, Колумелла), что само по себе и не
было б бедой, но шаловливый ветер и в XVI веке не хотел остепениться. Бейль
среди многих других упоминает Луиса Карриона, преподавателя лувенского
университета, как убежденного сторонника Отца-ветра - hotcooltop.com. Ветреная
сплетня вообще характерна для образа мыслей кабинетного ученого: он не выходит
из-за своего письменного стола и скорее верит букве, чем путешественникам,
побывавшим в Португалии и бесплодно выспрашивавшим там про жеребых кобыл. Не
видел такого там никто, у тамошних жеребят у всех есть законные отцы.
Мало-помалу выяснилось, что же составило основу этой легенды. Когда-то
очень давно финикийские мореходы объехали тогда еще неизвестные края на западном
берегу Иберии и вернулись домой с вестью, что там теплый океанский ветер делает
землю плодотворной и, в частности, там, на пышных лугах пасутся лошади, скорые
как ветер, будто бы отцом их был сам ветер. Кто-то подобрал оброненные крохи
вестей, замесил их, полил научным соусом и подал.
Гренобльский парламент, возможно, и не посмел бы выступить с таким лихим
приговором, если бы в те времена все еще не пережевывалось классическое жаркое
допотопных новостей. Если португальские кобылы вырвались за пределы законов
природы, почему бы того же не сделать французской благородной даме, особенно
если она это проделала с собственным мужем или, по крайней мере, с его образом
во сне.
Будто бы сто лет спустя, в середине XVIII века лондонское научное общество,
то есть сама английская академия наук занималась подобным случаем. Подробных
сведений об обсуждении и о результате мы не имеем, но что-то, по-видимому,
должно было быть, это подтверждается колючей сатирой Сэра Джона Хилла,
лондонского врача, лютого врага академии, изданной под псевдонимом Абрахам
Джонсон. Ловкая научная насмешка стала ходким чтивом, ее перевод на французский
был даже в библиотеке Марии-Антуанетты. Она называлась "Lucina sine concubitu".
Она исходит из модного тогда научного воззрения, что в воздухе кишит множество
так называемых анималькулъ, то есть невидимых простым глазом существ -
hotcooltop.com. Попадая в женский организм, они пускаются в рост, и при
благоприятных условиях из них может развиться настоящий человек. Этим-де и
объясняется благоприятное размножение португальских кобыл, поскольку западный
ветер наполнен такими анималькулями. Он, Абрахам Джонсон, и изобрел прибор
цилиндрико-катоптрико-ротундо-конкаво-конвекс. С его помощью он отфильтровал от
западного ветра целую кучу анималькуль, разложил их на бумаге, как грены
шелковичного червя. Под микроскопом было хорошо видно, что это совершенно
развитые мужчины и женщины. В научных целях он продолжал экспериментировать с
ними — дал их в питье служанке, и та от них впала в обычное интересное
положение.
Пример португальских кобыл оплодотворил фантазию составителей анекдотов.
Только у нас не ветер выступал в роли отца, а снег. "Сто новых новелл" — под
таким заголовком в 1432 году вышедший сборник новелл рассказывает, впрочем уже
много раз пересказанную, историю о том, как один купец возвращается домой после
десятилетнего отсутствия и находит дома одним ребенком больше, чем оставил,
уезжая. У жены готово объяснение: "Клянусь, кроме тебя, не знаю другого мужчины,
но случилось так, что как-то поутру вышла я в сад набрать щавелю, да один листик
разжевала и проглотила. К щавелевому листу пристала свежая снежинка. Как только
я ее проглотила, тут же почувствовала, как тогда, когда другими детьми тяжелела.
Конечно же, ясно, что и этот красивый ребенок наш с тобой сынок". Муж был
человек торговый, осторожный, сделал вид, будто поверил удивительной истории.
Обождал года два, как мальчик подрос, тогда и взял его с собой в путь торговый,
а в Африке и продал его за сто золотых. Как вернулся он домой, стала его жена
пытать: где сынок? "Ох, дорогая, - вздохнул муж, — а то и случилось, как вышли
мы на берег африканский, жара стояла великая, и стал наш сынок, который ведь от
снега рожден, стал вдруг таять, не успели мы прийти к нему на помощь, как он от
южного солнца прямо на глазах у всех и растаял".
Анекдот, во всяком случае, указывает на то, что и в те времена такое
отцовство не считали возможным. Позднее Грекур взял этот сюжет для своего
стихотворения "Ребенок от снега". Шамуэль Андрад переделал снег в сосульку,
должно быть, заснеженную щавелинку не счел вероятной. В шутливом рассказе "Гашпар-сосулька"
у него жена оправдывается так: "Как-то зимой вышла я в сад пройтись и с таким
великим желанием думала о тебе, будто наяву была с тобой. Там в саду сняла я с
застрехи большую сосульку да и съела; и стал от этого этот беловолосый ребенок,
окрестила я его в память о том Гашпаром-сосулькой".
Наиболее яркий сюжет о случившемся в отсутствии мужа прибавлении семейства
обработал Йокаи в романе "Прожженный авантюрист XVII века". Конечно, с пера
Йокаи история сошла куда интереснее, чем ее оригинальный источник "Rheinischer
antiquarius", который излагает ее буквально в нескольких словах: авантюриста,
который в Голландии сумел жениться на богатой, тщеславная жена уговорила
вступить в военную службу в Ост-Индии и добыть себе офицерский чин - hotcooltop.com.
Проходят годы, когда офицер возвращается домой и т.д. Жена объясняет, как-то
ночью думала о муже с великим желанием, и тогда он чудесным образом "отнес ее в
Ост-Индию", а оттуда после краткого супружеского свидания "перенес назад домой".
Муж повел себя мудро: сделал вид, будто поверил, только вскоре заманил жену на
прогулку да и столкнул в зыбучие пески.
Этим свиданием во сне круг легенд возвратился ко сну монпельерской вдовы.
Чтобы совсем замкнуть круг, скажем только, что про голландского курьера во сне
рассказывает и ученый Мартин Зайлер. Его книга называется "Мисцелане, или
всякого рода политические, исторические и прочие памятные дела". Ульмский
профессор располагает более широкими сведениями об этом случае. "В 1657 году в
Виссингене случилось, — пишет он, — и так произошло, что соломенную вдову добрые
духи доставили к мужу в Ост-Индию". Судя по заглавию книги, этого романтического
воздушного курьера автор включил в свое собрание как правдивую историю,
достойную внимания.
|
